Голый. Я голый, как ящер, как утро. Каким я задуман, таким и отмщён. Полный? Не знаю, – не полный как будто, Полный утраченных сил и ещё: <…> Мягок, как жёлтое масло столовой, Сер и безвкусен, раним и разбит, Счастлив, не знаю, найти б только слово, Гол и несчастен, любим, но сердит
…………………
В раскинутых кронах уснувших растений, Где падает чёрная тень, В дурной атмосфере взаимных сомнений Ежи намечают свой день.
Они упиваются собственным эго, И масса кишит суетой. Но вскоре уносятся боязным бегом, Лишь лунки наполнив водой”.
И боле ничто не тревожит заснувших Ежей протрезвевших и местную ось
…………………
Моё лицо изрыто оспой, Мои безумства терпят крах... Но, вроде бы, всё очень просто, Ведь голод мой в твоих руках.
Старый дедушка Андрей. Не был он в Тибете. На концах его ногтей С горки едут дети.
В вязком сне его ночей Дождь срывает крыши. В сухости больных очей Злость пудовой крысы.
По небу сегодня летят бегемоты, Декабрь тускнеет и душит снегами, Но ждут пешеходы сезона охоты, И некто Андрей подавился стихами.
пораженный уровнем таланта и исполненный зависти, написал в соавторстве с одним амиго:
промозглой пылью алкоголя корявил голубые дали и рифму вкривь и вкось пердоля приплел дырявые сандали
ушами шлепая по лужам искал себя ты на безрыбье поняв, что никому не нужен ушел, растаяв в мутной зыби
колбасив в пьяном расколбасе себя колбасной колбасою я понял надо жить стихами а не вонючею попсою!
с утра канистру спирта выпив восстал от полуночных бдений и написав поэззий кучу понЯл что я есьм аццкий гений!
теперь глаголом буду жечь я и стану знаменит как Ленин поберегися Пушкин сцуко дрожи в бессилии Есенин!
а буде люди из плебеев мои стишищи крыть херами отвечу им я очень жостко на них пожалуюсь я маме!
мечтая о Великой Славе хлестал первач я стаканами и засыпал в ночной дубраве обняв бутыль двумя руками
стихи кропал, грибов поевши и вылетали строки с визгом смотрели зайцы охуевше - как рифмовал слова я мигом
а дальше, не нашедши мысли но чтоб строфу приконопатить приплел сюда тайные числа чем больше пишешь - больше платят
творец я широчайших взглядов мое перо борзо и быстро бухать я еле успеваю какая уж тут к черту рифма
устав от музовых служений заснул под деревом я стремным очнувшись жаждою томимый себя увидел окруженным
из крон дубравовых деревьев где темный липкий страх скопился пропитан ужасом и злобой ежей табун ко мне спустился
с меня свой черный день наметив и громко дурно сомневаясь они кишили суетою со всех дерев ко мне слетаясь
напившись эга до горячки и удилами закусивши рыча построились свиньею меня от дремы пробудивши
увидев этих мерзких тварей наполнил лунку я водою как страшно гению в дубраве проснуться темною порою
когда же отпустило эго проснулся голый я, как ящер увидев своих рифм телегу чуть не сыграл, от шока, в ящик
крепиться было так непросто и я крепленым похмелился мое лицо покрыто оспой я гол, несчастен, разозлился
я полон? все еще не знаю однако мягок словно масло стихи я тоннами клепаю все знают - Стасик в этом мастер
увидев дедушку Андрея детей катающего с ногтя стоял я от восторга млея, почесывая пяткой локти
и, словно еж, свой день наметив направился быстрей в стекляшку ведь есть еще места на свете (тут просто в рифму слово "чашка")
Как вкусно я тебя назвал своим безе заветным - тут же себя я твёрдым обнаружил в твоих губах, всё глубже, глубже мы зарывались в сеновал.
А с петухами на заре твой батя нас подкараулил, и два ствола в меня пальнули отборной солью, Юля, Юля, как я любил тебя в июле! Как ненавижу в сентябре.
Саня, странно, но я любил читать стихи. В детстве любил. Рифма, ритм завораживала. Я тогда таких слов-то и не знал: какой такой ритм, что такое размер... короче, чище был, мудрее. Вот и получал удовольствие естественным способом, просто читал и не парился.
Вот Бунин. Бунин — это тебе не хвост собачий. Я где-то лет в двеннадцать примерно прочитал вот это и, блин, прослезился, как перед образами. И помню это до сих пор. Я странным образом тогда понял, что бывает разный язык. И зауважал умение поэта говорить.
Сегодня на пустой поляне, Среди широкого двора, Воздушной паутины ткани Блестят, как сеть из серебра. Сегодня целый день играет В дворе последний мотылек И, точно белый лепесток, На паутине замирает, Пригретый солнечным теплом; Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье. Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Стоит над солнечной поляной, Завороженный тишиной;
Я хочу, чтоб жили мирно Папуасы из Анголы. Я хочу чтоб сытно ели Папуасы-эфиопы. Не всплакнув, на них не взглянешь, На голодных и забитых, В управлении монтажном Все меня, &%@, уважают. Я их, дятлов, просвещаю На собраниях различных, Предлагаю фонд создать, @#%&, Для защиты бедных негров. Ведь в Москве прохладно очень, На дворе ведь нынче осень - Ах, не дай Бог, заболеют Эти южные созданья, Вымрет весь Патрис Лумумба, Не останется, @#%&. негров В городе моём любимом!
Я носки сниму с подруги, Объясню ей положенье, Клав, скажу, пойми, дурёха - Нам потомки не простят, @#%&, Что такое допустили В век наш ядерный, ебёнать... Ты - сибирская бабища, Без носков походишь, &%#@! Посмотри на папуасов - Мёрзнут чёрные их ножки, Плохо им в снегах враждебных, Не привыкли к нашей пище. Надо парники создать, @#%&, Там растить бананы всяки, Чтобы кушали их негры, Эфиопы, папуасы, Да учились на здоровье Во Патрисе во Лумумбе. Надо им создать условья, Чтоб труду их не мешали Всевозможные ублюдки, Москвичи различны всяки - Москвичей согнать, @#%&, в кучу Да изгнать в периферию. Всё равно у них нет проку - То ли дело чёрный негр, Эфиоп, весёлый чукча, Папуас или нанаец...
Надо, @#%&, создать немедля Из Москвы, @#%&, неприличной Центр известный во всём мире Их культуры экзотичной...
Уровень доступа: Вы не можете начинать темы. Вы не можете отвечать на сообщения. Вы не можете редактировать свои сообщения. Вы не можете удалять свои сообщения. Вы не можете добавлять вложения.